Чем отличаются понятия кибероружие и информационное оружие. Кибервойна, так ли она опасна и какие могут быть последствия для воюющих сторон. Дивный новый мир

Общие характеристики

Существуют различные классификации и определения понятия «кибероружие»; Однако в целом под термином «кибероружие» понимается различные программные и технические средства, направленные на эксплуатацию уязвимостей в системах передачи и обработки информации или программотехнических системах .

Характерные черты

• Глобальный охват
• Практически мгновенная реакция
• Применяется для конкретных целей

Классификация

Российские эксперты выделяют 4 типа кибероружия:

• Элемент маркированного списка

Избирательная система -

1. Отсутствует физическое вмешательство; Воздействие на систему проходит информационным путем. 2. Воздействие происходит на строго определенную систему или на тип систем с эксплуатацией их уязвимостей. 3. Результатом воздействия является предсказанный и повторяемый результат. 4. Цель применения: нарушение нормального функционирования.

Западные эксперты Томас Рид и Питер МакБерни выделяют 3 типа кибероружия :

Возможные типы кибероружия

• Россия

Общедоступные утилиты работы с сетевой инфраструктурой и нагрузочного тестирования сетей на основании того, что их используют хакеры. Кибероружие может быть использовано только для полномасштабных глобальных боевых действий между одинаково мощными державами в первые несколько часов конфликта, до того, как коммуникационные сети будут нарушены или уничтожены

Отличия от вирусов и других вредоносных программ

Необходимо понимать, что не все вирусы и вредоносные программы являются кибероружием и наоборот. Существует очень тонкая грань в понимании того, что является реальным кибероружием, а что не является. Но поиск и нахождение точного понимания очень важно, так как:

• это имеет последствия для безопасности: если инструмент использован в качестве оружия, то может причинить вред одному или многим.
• Во-вторых, использование этой линии имеет политические последствия: безоружное вторжение политически менее взрывоопасное, чем вооруженное.
• В-третьих, линия имеет юридические последствия: выявление чего-то как оружия означает, по крайней мере, в принципе, что оно может быть объявлено вне закона, а его развитие, владение или использование могут наказываться.

Из этого следует, что линия между оружием и не оружием концептуально значима: определение чего-то как не оружия является важным первым шагом к правильному пониманию проблемы и разработке соответствующих ответов. Наиболее распространенной и, вероятно, самой дорогостоящей формой кибер-атаки является шпион.

Проблемы

Путем использования нескольких прокси-серверов или заражения компьютеров, трудно отследить конкретного вредоносного хакера или организации при любой форме атак. И даже если виновник найден, его трудно обвинить в преднамеренном военном действии, особенно из-за отсутствия правовых рамок. Сегодня проблема заключается в том, что мы живем в высокотехнологичном мире неопределенности, когда люди плохо подготовлены и не оснащены для этих новых угроз, которые могут нарушить связь, а также сетевой трафик на веб-сайты и могут потенциально парализовать поставщиков интернет-услуг (ISP) на международном уровне через национальные границы.

Случаи развертывания кибероружия

Инцидент, случившийся в 2009 году является первым случаем использования кибер-оружия: Stuxnet. Была использована часть вредоносного ПО, которая, как считается, является примером правительственного кибероружия, направленного на серьезное разрушение иранской ядерной программы. Вопрос ответственности за нападение было источником споров, но, в конце концов, считается, что это была совместная операция США -Израиля. Stuxnet был нацелен на завод в Натанзе, в Иране: отвернув клапаны и ухудшив центрифуги, оборудование было повреждено, и иранская программа обогащения урана эффективно замедлилась .

При разговорах о войне большинство людей сразу же представляет выстрелы, бомбы, атакующие танки, самолёты и венчает эту картину взрыв атомной бомбы. Особо впечатлительные граждане могут вспомнить бактериологическое и химическое оружие, и страшные последствия, к которым может привести его использование. При слове «кибератака» мы представляем лишь обычный взлом сайта, если дело происходит в США, то это ассоциируется с атакой русских хакеров, которые таким образом развлекаются.

Главные проблемы при проведении кибератаки на Россию видятся лишь в отключении интернета, из-за чего миллионы пользователей по всей России будут испытывать следующие неудобства:

• Не смогут общаться в социальных сетях;
• Не смогут отправить друг другу электронные письма;
• Не зайдут на любимые сайты и не прочитают свежие новости.

На самом деле, кибервойна может натворить гораздо больше бед, чем война традиционная, особенно в современных развитых странах. Одна единственная кибератака на компьютерную систему аэропорта может спровоцировать воздушные катастрофы. Кибератака на электростанции спровоцирует отключение света в городе или даже стране, что сразу же спровоцирует не только множество аварий в ночное время, но и всплеск преступности. Достаточно вспомнить, к каким последствиям привело отключение электричества в Нью-Йорке в 1977 году, чтобы представить себе масштабы современных катастроф.

В 21 веке, когда все коммуникации представляют собой компьютеризированные системы, кибервойна приведёт к полной остановке жизни городов, ведь вся инфраструктура городов находится в прямой зависимости от компьютеров.

Как бы ни пугали американские средства массовой информации своих обывателей угрозой кибератаки, на самой деле русские хакеры в США предпринимают любые хакерские атаки лишь для того, чтобы их заметили и взяли на работу в престижные фирмы. К сожалению, современная Россия зависима от производителей деталей для компьютеров и программного обеспечения, поэтому для США российские кибератаки не представляют большой опасности.

Кибервойна в 21 веке, реальные факты

Теория заговора, компьютерный шпионаж, кибервойна – это давно уже не тема дискуссий для политиков разных стран. В августе 2013 года, благодаря Эдварду Сноудену, журналисты и аналитики получили в своё распоряжение интересные документы, которые доказали, что компьютерный шпионаж – это не единственная проблема современного мира. Данные документы показали, что кибершпионаж касается не только прослушки мобильных операторов, мониторинга социальных сетей, поисковиков и даже таких систем как Visa и MasterCard.

Самым интересным в этих документах оказались файлы, в которых был приведён бюджет «американского разведывательного сообщества», для которого кибершпионаж оказался не единственным видом деятельности. Большинство российских СМИ только озвучили громкую цифру в 500 миллиардов долларов, которая была потрачена разведкой США на кибершпионаж, прослушку и мониторинг компьютерных сетей в период с 2001 по 2012 годы. В документах упоминалось о 231 наступательной операции, которые были оценены как кибершпионаж, что показывает явную недальновидность российских СМИ.

Анализ данных документов, а также огромный бюджет показывает, что по всему миру давно ведётся крупномасштабная кибервойна, в которой США отводится роль главного действующего лица. Остаётся только догадываться, когда США воспользуется плодами своей огромной секретной сети и в кибервойне нового типа появятся первые жертвы.

В мае 2017 года в РФ появился вирус, который не просто заражает или повреждает файлы, а меняет их расширение, после чего требует купить специальный расшифровщик, иначе файлы будут удалены. Хотя данный вирус появился в РФ только в мае, он уже успел «засветиться» в Англии и Испании. Примечательно то, что данный вирус, который появился в феврале 2017 года, атакует и государственные учреждения, и крупные фирмы. В России атака была направлена на компьютерные системы МВД. Хотя по официальным данным утечки информации не произошло, можно с уверенностью сказать, что это не кибершпионаж, а нечто большее. После подобной атаки, можно сказать, что кибервойна в России идёт уже сегодня.

Феномен кибервойны сегодня

Сегодня термин «кибервойна» упоминается не только в «жёлтой» прессе, но и прочно вошёл в лексикон военных, политиков и специалистов по безопасности. Можно сказать, что термин «кибервойна» стал настоящим мемом, который эксплуатируют на различных форумах в интернете и социальных сетях. Между тем, существует чёткое определение термина, «кибервойна», которое называет данный вид войны противоборством в киберпространстве, в том числе и интернете. Кибервойна бывает ориентирована на следующие действия:

• Пропаганду;
• Разжигание классовой или религиозной вражды;
• Хакерские атаки на сервера и компьютерные системы.

Некоторые эксперты к кибервойнам относят и различного типа репутационные войны, которые постоянно ведутся между различными компаниями и корпорациями. В более широком смысле, кибервойны относятся к информационным войнам, которые могут вестись не только с использованием компьютерных систем.

Среди военных и специалистов по информационной безопасности термин «кибервойна» стал использоваться примерно с 2007 года. С этого времени появилось чёткое разделение на информационные войны и кибервойны. В первую очередь, это произошло в тех странах, которые являются мировыми лидерами в области производства компьютеров и различного программного обеспечения к ним.

Сейчас информационные войны отличаются от кибервойн различными средствами воздействия:

• Информационные войны имеют цель полностью или частично изменить массовое или индивидуальное сознание объекта или объектов, на которые они направлены. В отличие от кибервойн, возраст которых насчитывает не более 30 лет, информационные войны велись ещё в глубокой древности. Появление интернета смогло вывести уровень информационных войн на новую высоту, придав им небывалую масштабность и эффективность;
• Кибервойны представляют собой целенаправленное воздействие (в виде различных программных кодов) на различные материальные объекты. Данное воздействие своей конечной целью может иметь вывод объекта из строя, нарушение работы объекта или полный переход объекта под управление противника.

В любом случае, в отличие от информационной войны, которая может длиться годами, кибервойна может мгновенно привести к непоправимым разрушениям. Достаточно вспомнить Чернобыль, чтобы понять, к чему может привести сбой на атомной или гидростанции.

История появления кибервойн

Знание истории появления и развития кибервойн поможет понять их смысл и разработать более продуктивные методы борьбы с ними. Хотя кибершпионаж существует уже достаточно давно, первое упоминание о кибервойне относится к 2007 году. Именно в этом году произошла крупная хакерская атака на государственные сайты Эстонии, которую совершила группа неизвестных иностранных хакеров (их так и не нашли). Вторым подобным случаем стал взлом и вывод из строя грузинских интернет-сетей в 2008 году. Кстати, многие западные СМИ предписывают данную хакерскую атаку российским спецслужбам.

В любом случае, ни одна из вышеперечисленных атак не привела к остановке деятельности инфраструктур, поэтому рассматривать их как целенаправленную атаку крупного государства было бы преждевременно. Исходя из этого, данные кибератаки можно рассматривать следующим образом:

• Возможно, это просто хакеры испытывали свои силы;
• Может быть, это спецслужбы проводили пробную кибератаку с испытательной целью.

В любом случае, использование кибероружия – это деятельность спецслужб США и Израиля, которые очень продвинулись в этой области. Что касается Китая, который очень динамично начал развиваться в последние 2 десятка лет, то тут на лицо явный кибершпионаж, хотя это больше касается экономической или технической сферы.

В 2008 году было проведено документально подтверждённое использование кибероружия Израильскими войсками. Во время операции «Олива» кибероружие было использовано для блокировки ПВО принадлежащих Сирии и блокировки сирийской радиоэлектронной разведки.

Следующее масштабное применение кибероружия было зафиксировано в 2010 году. Хотя данные об этом не предавались широкой гласности, «Лаборатория Касперского» сумела определить этот факт. Специальный вирус, который был разработан для внедрения в системы иранской атомной промышленности, блестяще справился со своими задачами. Хотя долгое время никто не брал на себя ответственность за создание данного вируса, не так давно США официально заявили, что данный вирус был разработан в США с участием израильских компаний. В дальнейшем, действуя по подомному сценарию, американцы применили подобный (хотя и несколько модернизированный) вирус против нефтеперерабатывающей сферы Ирана.

В последние годы часто фиксируются случаи использования специальных компьютерных программ не только для сбора данных, но и для полного вывода из строя различных нефтяных и газовых предприятий Катара и Саудовской Аравии.

Большим преимуществом кибероружия является тот факт, что с его помощью можно эффективно бороться с высокотехнологичным оружием, на разработку и создание которого у многих стран просто не хватает средств и ресурсов. Последней иллюстрацией этого факта явилась нейтрализация суперсовременного американского «беспилотника» в Иране. С помощью кибероружия иранцам удалось перехватить управление и посадить его на своей территории.

Ведущие компании в области компьютерной безопасности заявляют, что за последние годы кибероружие достигло небывалых высот в своём развитии. Если сравнивать систему, которую применили американцы в 2010 годы в Иране с современными системами, то разница будет как у боевого катера с новейшим авианосцем.

Ещё одним не слишком обнадёживающим фактом в сфере развития кибероружия является то, что около 70% исследований и разработок в этой сфере выполняется частными фирмами и даже группами хакеров, которые сумели громко заявить о себе. Сопоставив этот факт с тем, что иранцы имеют кибероружие, способное перехватить управление у новейшего «беспилотника», становится ясно, что кибероружие может легко попасть в руки террористов.

Что такое киберугрозы и кибероружие?

До сих пор различные СМИ, хотя и постоянно оперируют понятиями «кибервойна», «киберугрозы», «кибероружие», так и не научились правильно применять эти понятия. Чаще всего, это происходит из-за того, что журналисты просто вырывают данные понятия из контекста, и вставляют их в различные статьи. Вследствие этого, под кибервойной многие обыватели понимают следующее:

• Пропаганда в интернете и других источниках различных радикальных идей;
• Попытки взлома банковских счетов;
• Любые операции, целью которых становится взлом или повреждение компьютеров или программ.

То есть, грубо говоря, если какой-то хакер с группой товарищей взломает несколько сайтов, что приведёт к прекращению их работы, то получается, что эти хакеры ведут полномасштабную кибервойну.

Так же размыто и неопределённо понятие «киберугроза». Чаще всего СМИ подводят под это понятие любую информацию в сети, которая имеет экстремистский характер. Различные антивирусы в их изложении являются средствами борьбы с киберугрозой, а сами компьютерные вирусы и являются этой самой киберугрозой.

Кибероружием чаще всего называют различные утилиты, призванные обеспечивать безопасность компьютеров и сетей.

Для того, чтобы иметь представление, что же такое кибероружие (которое бывает нескольких типов), нужно детально рассмотреть принцип действия кибероружия хотя бы одного типа.

Кибероружие первого типа, действующее на основе избирательной системы

Для того, чтобы понять, как действует кибероружие первого типа, нужно рассмотреть, как оно воздействует на систему с обратной связью. Для примера возьмём самонаводящуюся ракету с инфракрасным наведением на цель. Данная ракета является автоматом, который настроен на наведение к источнику инфракрасного излучения, после чего происходит его (источника) поражение. Кибероружие, которое должно вывести из строя ракету, создаёт ложные сигналы, вмешиваясь в систему обратной связи автомата. Нарушение системы обратной связи приводит к сбою наведения ракеты, в результате чего она промахивается мимо цели. Уже на этом примере можно выделить характерные особенности применения кибероружия первого типа:

• При воздействии на систему исключается физический контакт;
• Воздействие происходит именно на определённую систему или ряд систем, которые связаны между собой;
• Результатом воздействия будет постоянный и одинаковый эффект;
• Целью воздействия чаще всего является не уничтожение, а нарушение функционирования системы;
• Кибероружие определённого типа может воздействовать только на определённые виды систем.

Развитие кибероружия в современном мире может сделать новейшее вооружение не только бесполезным, но и направить его против своих создателей. Именно поэтому разработчики уделяют огромное внимание созданию средств защиты от воздействия кибероружия.

Встреча лидеров России и США в Гамбурге на саммите «Группы двадцати» показала интерес к сотрудничеству по вопросам безопасности киберпространства, однако последовавший за этим отказ Дональда Трампа от начавших было оформляться договоренностей, говорит о трудностях политических процессов происходящих, прежде всего, внутри США. Сложившаяся сейчас ситуация свидетельствует о переломном моменте, который способен оказать влияние на дальнейшее развитие всей системы международной информационной безопасности. Материал публикуется в рамках партнерства с Российским советом по международным делам (РСМД).

Кибероружие - что это?

Возможность использования информационных и коммуникационных технологий (ИКТ) в военно-политических целях становится фактором, оказывающим влияние на современные международные отношения. В докладе Группы правительственных экспертов ООН 2015 г. указывается, что ряд государств занимаются наращиванием потенциала в сфере ИКТ для военных целей. Использование ИКТ в будущих конфликтах между государствами становится всё более вероятным, а неразрешенные проблемы и противоречия указывают на важность темы и сложность диалога.

Во-первых, применяемые понятия и определения признаются лишь отдельными группами государств. Так, в странах ШОС, используется термин «информационное оружие», определяемое как «информационные технологии, средства и методы, применяемые в целях ведения информационной войны». Под это понятие можно подвести фактически любые ИКТ-инструменты – как специализированные, так и общедоступные: Интернет, социальные сети и базы данных, системы мобильной связи, телекоммуникационные системы и др. С другой стороны, например в странах НАТО, неофициальное определение кибероружия есть в «Таллиннском руководстве по применимости международного права к кибервойнам»: «кибернетические средства ведения войны, которые по своей конструкции, использованию или предполагаемому использованию способны привести к травмам или гибели людей; или повреждению или уничтожению объектов, то есть, привести к последствиям, необходимым для квалификации кибероперации как нападения».

В Объединенной доктрине киберопераций Министерства обороны США 2014 г. можно найти определение «средства в киберпространстве» – «устройство, компьютерная программа или метод, в том числе в любом сочетании программного обеспечения или аппаратных средств, предназначенное для оказания воздействия в киберпространстве или через него». Таким образом, в самом общем виде кибероружием (и здесь не учитывается информационно-гуманитарное воздействие) являются специализированные ИКТ-средства, которые предназначены для оказания деструктивного воздействия на компьютерные системы и сети, поддерживаемую ими инфраструктуру и/или хранящуюся в них информацию.

Во-вторых, до сих пор не определен ряд международно-правовых аспектов использования ИКТ в военных целях. Группа правительственных экспертов ООН в своем докладе 2013 г. подтвердила применимость международного права в информационном пространстве. Однако до сих пор не сформулировано четкого ответа на вопрос, как именно международное право должно применяться в киберпространстве. В частности, на данный момент не дано правовых определений кибероружию, вооруженному нападению в киберпространстве, комбатантам, и не описано, как обеспечить соблюдение прав мирного населения.

В-третьих, кибероружие представляет собой специализированное программное обеспечение, и это предопределяет возможности его создания, распространения и использования. Атаки могут осуществляться с использованием обычных персональных компьютеров, подключенных к Интернету. При этом известно, что вредоносное программное обеспечение и/или его компоненты (подобные уязвимостям «нулевого дня») можно приобрести, а специалистов – нанять. Низкий порог вхождения может привести к существенному расширению круга акторов, которым доступно кибероружие. Ими могут быть не только государства, но и террористические организации, и организованные преступные группы. Сейчас процесс распространения кибероружия практически не контролируется, а единственный механизм, который существует – Вассенаарские договоренности по экспортному контролю обычных вооружений и товаров и технологий «двойного применения» – является межгосударственным, и не затрагивает, например террористические или криминальные группы.

В-четвертых, на текущем этапе развития ИКТ нет механизмов быстрой и точной атрибуции кибератак. А в условиях, когда невозможно идентифицировать источник угрозы, существует вероятность, что обвинение в нападении будет сделано без приведения существенных фактов, на основании предположений и умозаключений, согласно политической конъюнктуре. Существует множество подобных примеров, в том числе недавние обвинения России во взломе серверов Демократической партии США – существенных доказательств предъявлено не было.

Кибероружие США – история и современность

США давно и активно используют ИКТ в военно-политических целях. Начало этому процессу было положено внедрением доктрины сетецентрических войн, которая была представлена в «Концепции развития вооруженных сил США до 2010 г.», принятой в 1996 г., нашла отражение в «Четырехлетней программе развития обороны США» 1997 г. и развита в последующих документах. Принятие доктрины сетецентрических войн было продиктовано стремлением повысить возможности участников боевых действий за счет их объединения в единую сеть и достижения информационного превосходства. Окончательно информационные операции закрепились в военном строительстве США в 1998 г. с появлением «Объединённой доктрины информационных операций» – документа, который предназначался для самого широкого распространения. Согласно этой доктрине, информационные операции включают в себя электронное противоборство (Electronic Warfare ), операции в компьютерных сетях (Computer Network Operations ), психологические операции (Psychological Operations ), мероприятия по дезинформации (Military Deception ), меры обеспечения безопасности проведения операций (Operations Security ). В «Концепции развития вооруженных сил США до 2020 г.» было отмечено, что в перспективе операции в информационном пространстве станут отдельным видом вооруженной борьбы и приобретут такое же значение, как операции в других средах – на воде, суше, в воздухе и космосе.

За первое десятилетие XXI в. произошли ключевые изменения во взглядах и подходах США к использованию ИКТ в военно-политических целях. В 2001 г. в очередной «Четырехлетней программе развития обороны США» кибероперации были выделены в самостоятельный вид военной деятельности, а собственно киберпространство было признано новой сферой противоборства. Следующим ключевым изменением стало создание в 2010 г. Киберкомандования, ответственного за проведение операций в киберпространстве, защиту военных систем и сетей и координацию киберобороны между всеми родами войск. При этом глава этой структуры также является руководителем Агентства национальной безопасности США, основная функция которого – радиоэлектронная разведка. Подобное двойное подчинение, а также «Меморандум о взаимопонимании», подписанный в 2010 г. между Министерством обороны и Министерством внутренней безопасности, способствовали скорейшему развитию потенциала Киберкомандования. Вскоре после этого, в 2011 г., представитель Министерства обороны США на слушаниях в Конгрессе подтвердил, что у Америки есть возможности проведения наступательных действий в киберпространстве, фактически признав этим наличие кибероружия.

Нельзя не отметить, что кибервозможности развиваются в тесном взаимодействии с частным сектором и гражданским обществом. Происходит активная агитация и рекрутинг талантливых хакеров. В начале 2012 г. ВВС США объявили открытый тендер на разработку комплекса специальных программных средств (фактически – кибероружия), которые смогут решать ряд задач: резидентное нахождение на компьютере предполагаемого противника, слежение за активностью информационных систем противника, выведение их из строя. Агентство перспективных оборонных исследований и разработок (DARPA ) Министерства обороны США в 2013-2016 гг. реализовало проект под названием «P lan X» . Он направлен на создание полуавтоматической системы, которая упростит использование вредоносных программ и снизит требования к квалификации соответствующего персонала. При этом единая архитектура аппаратно-программного комплекса и интерфейса пользователя позволит объединить множество вредоносных программ, разрабатываемых сторонними подрядчиками – возможно, в будущем в отдельных государствах будет создан легальный рынок не просто уязвимостей, а более продвинутого кибероружия. В мае 2016 г. система была испытана в ходе учений «Cyber Guard » и «Cyber Flag », и планируется к внедрению в работу Киберкомандования в 2017 г. Согласно действующим документам (в частности, речь идёт Директиве президента №20), в определенных случаях допустимо автоматическое реагирование на кибератаки, но при наличии риска существенных последствий необходимо принятие политического решения на уровне президента. Принимая во внимание вышеизложенное, можно сказать, что выстраивается определенная иерархия, в которой будет несколько категорий кибероружия. Одно будет применяться с ограничением по месту и времени действия, для решения задач, не требующих специального согласования – поражения компьютерных сетей и систем противника непосредственно на поле боя. Другое, более продвинутое, будет предназначено для выведения из строя критически важных объектов потенциального противника, и решение о его использовании будет приниматься на более высоком уровне, в рамках проведения специальных операций.

Некоторые вышеобозначенные аспекты получили развитие в Киберстратегии Министерства обороны США 2015 г. При этом наибольший интерес представляют следующие моменты. Заявлено, что специальные формирования для выполнения операций в киберпространстве будут разделены на три группы: подразделения киберзащиты (защита информационной инфраструктуры Министерства обороны), подразделения государственной обороны (защита государства и государственных интересов от атак высокого уровня) и боевые подразделения. Кроме этого, более четкое оформление получили концептуальные основы сдерживания в киберпространстве.

В 2016 г. президент Обама и другие официальные лица США признали, что проводятся наступательные кибероперации против информационных систем «Исламского государства». Представляется, что подобные заявления не следует рассматривать в качестве сигналов изменения политики в отношении открытости операций в киберпространстве. Например, до сих пор нет прямых доказательств участия того или иного государства в получившей широкую известность атаке на некоторые предприятия ядерной программы Ирана (в то же время у отдельных экспертов нет сомнений в том, что за этой атакой стоят спецслужбы США и Израиля). Сложность атрибуции препятствует установлению источника атаки стороной-жертвой, а атакующая сторона, как правило, не заинтересована в том, чтобы открыто говорить о своих действиях. ИГ же является квазигосударственным образованием, что предопределяет возможность разглашения информации об атаке и получения определенных политических дивидендов.

Перспективы развития

Объёмы выделяемого на деятельность в киберпространстве финансирования свидетельствуют о том, что это направление является одним из главных приоритетов Министерства обороны США. В 2014 г. сотни миллионов долларов были потрачены на создание специальных киберполигонов для подготовки специалистов, анализ киберопераций в целом, разработку специальных средств и создание поста главного советника по киберобороне. В бюджете 2016 г., по сравнению с 2015 г., до 100 млн. долл., возросло финансирование разработки технологий для киберопераций (фактически, кибероружия), 200 млн долл. заложено на поиск и оценку уязвимостей всех систем вооружения. Также планировалось увеличение числа служащих в Киберкомандовании до 6000 человек в 2016 г.

Бывший министр обороны США Эштон Картер заявлял, что в 2017 г. необходимо потратить дополнительно 900 млн долл. и довести ежегодный объём финансирования деятельности в киберпространстве до 6.7 млрд долл., а за следующие пять лет потратить в совокупности почти 35 млрд долл. Проекты бюджета на 2017 фискальный год более чем вдвое увеличивают финансирование наступательных и оборонительных операций ВВС США – в совокупности, с 20 до более 50 млн долл. а затраты на разработку технологий до 150 млн долл. Согласно одному из положений в проекте бюджета, Киберкомандование будет выведено из подчинения Стратегического командования и станет полноценным единым боевым командованием. Прежде всего, это позволит значительно ускорить процесс принятия решений; во-вторых, Киберкомандование сможет более активно участвовать в формировании бюджета, политики и стратегий Министерства обороны. Кроме этого, появится прямое подчинение новой структуры министру обороны и президенту США.

В ходе предвыборной кампании Д. Трампом было сформулировано четыре тезиса по обеспечению кибербезопасности:

• незамедлительное проведение специальной группой оценки киберобороны США и уязвимостей, в том числе на объектах критически важной инфраструктуры;
• создание под эгидой министерства юстиции объединенных рабочих групп для координации противодействия киберугрозам;
• подготовка министром обороны и председателем объединенного комитета начальников штабов рекомендаций для усиления Киберкомандования;
• разработка наступательных возможностей в киберпространстве, необходимых для сдерживания, и, при необходимости, реагирования.

Очевидно, что Д. Трамп не станет послом мира в киберпространстве. При этом государственный аппарат США обладает определенной инерцией, что позволяет сохранять преемственность власти. Например, Б. Обама в свой первый срок пребывания на президентском посту реализовывал скорректированный вариант «Всеобъемлющей национальной инициативы кибербезопасности», подготовленной ещё командой Дж. Буша мл. Учитывая настроения кандидатов и существующие тенденции, нельзя говорить о том, что после выборов США внезапно станут стремиться к всеобщему разоружению в киберпространстве – напротив, мы слышим прямые угрозы от высшего руководства США осуществить кибератаку (или послать некий «сигнал») против России. Такие беспрецедентные, и в определенной степени провокационные действия вызывают массу вопросов о дальнейшем развитии ситуации. В апреле 2016 года состоялась российско-американская встреча высокого уровня по проблематике международной информационной безопасности – и стороны договорились продолжать выстраивать взаимоотношения в указанной области в неконфронтационном ключе и в практическом плане активизировать двустороннее сотрудничество в целях борьбы с угрозами в сфере использования ИКТ в контексте международной безопасности. В то же время нет никакой информации, что летом, после приписываемых России атак на сервера Демократической партии, были использованы специальные горячие линии связи, созданные в рамках «Совместного заявления президентов Российской Федерации и Соединенных Штатов Америки о новой области сотрудничества в укреплении доверия». В сентябре в ходе Саммита G20 в Китае Б.Обама заявил, в частности, что: «Целью является не рост эскалации в киберпространстве, и гонка вооружений, как было в других сферах, а постепенное установление норм и правил, чтобы все действовали ответственно». В октябре вышло «Совместное заявление Министерства внутренней безопасности и Управления директора национальной разведки о безопасности выборов», где уже прямо сказано, что летние хакерские атаки были осуществлены по указанию российских властей. А позже было объявлено, что США готовят «пропорциональный ответ действиям России».

Встреча лидеров России и США в Гамбурге на саммите «Группы двадцати» показала интерес к сотрудничеству по вопросам безопасности киберпространства, однако последовавший за этим отказ Д.Трампа от начавших было оформляться договоренностей, говорит о трудностях политических процессов происходящих, прежде всего, внутри США. Сложившаяся ситуация свидетельствует о переломном моменте, который способен оказать влияние на дальнейшее развитие всей системы международной информационной безопасности. С одной стороны, США могут продвигать свои правила игры в киберпространстве, не считаясь с интересами других. С другой стороны, может возобладать прагматичный подход, и правила будут сформулированы с более широким участием, чтобы учитывать интересы многих – возможно, в рамках Группы правительственных экспертов ООН.

Информационная война, в свою очередь, определяется как противоборство между двумя или более государствами в информационном пространстве с целью нанесения ущерба информационным системам, процессам и ресурсам, критически важным структурам, подрыва политической, экономической и социальной систем, массированной психологической обработки населения для дестабилизации общества и государства, а также принуждения государства к принятию решений в интересах противоборствующей стороны.

Вредоносные программы или уязвимости, против которых еще не разработаны защитные механизмы (по информации «Лаборатории Касперского»)

По оценке экспертов «Лаборатории Касперского», стоимость разработки вируса Stuxnet лежит в пределах 100 млн долл., по оценке компании Fortinet, стоимость базовых инструментов для создания ботнета типа «Zeus» начинается от 700 долл.

См., напр. David E. Sanger Confront and Conceal: Obama"s Secret Wars and Surprising Use of American Power. – NY.: Broadway Books, 2012. – 514 p.