Структуры противоправной деятельности. Неправомерная деятельность организации Теоретические и экспериментальные основы технологии обучения студентов изобретательской и инновационной деятельности
В теории права выделяют такие понятия, как правонарушения и противоправные деяния. Несмотря на наличие ряда общих черт, эти термины не являются тождественными. Рассмотрим далее особенности общественно опасного противоправного деяния.
Терминология
Деяние, совершенное противоправно, - действие, совершенное в нарушение положений законодательства. Оно может быть выражено в форме бездействия или действия.
Противоправное деяние - это недопустимое поведение субъекта права. Противоправность считается внешней формой выражения вредности действий/бездействия. Поведение, нарушающее закон, предполагает При и размера санкции учитывается важнейший принцип - действие/бездействие лица не признается нарушением, если в законе отсутствует соответствующее указание на это. Противоправное деяние должно быть доказано.
Нюансы правоприменения
Противоправное деяние - это поступок, обусловленный общественной вредностью и порожденный ею. При отсутствии этой связи поведение субъекта нельзя признать противозаконным.
В настоящее время существует мнение о том, что опасное противоправное деяние имеет место в любом случае, когда в законе присутствует запрет на совершение тех или иных действий. Между тем данная позиция требует уточнения. Дело в том, что такой подход, считавшийся правоприменительной и правотворческой доктриной, порождал зачастую правонарушающие акты. Следовательно, к ответственности привлекались субъекты, деятельность которых приносила пользу обществу.
Специфика квалификации
Необходимо особо подчеркнуть, что противоправное деяние - это сложный юридический состав. В нем следует выделять как минимум 2 аспекта.
В первую очередь противоправность считается объективированной формой выражения общественно опасного действия/бездействия, его внешней стороной. Это значит, что деяние должно официально признаваться незаконным.
Во-вторых, противоправность - это объективная характеристика правонарушения. Это значит, что любое незаконное действие/бездействие посягает на социальные блага, представляемые правом. Речь, в частности, об интересе, охраняемом законом, порядке, установившемся в тех или иных отношениях и поддерживаемом с помощью особого юридического инструментария. Правонарушению присуще то, что правом порицается. В этом смысле противоправность неотделима от общественной опасности, вредности.
В формально-логическом смысле это может выражаться так: "все, что общественно опасно, то противоречит праву". Соответственно, можно сформулировать и обратную позицию: противоречащими нормам признаются только такие деяния, которые несут общественную опасность.
Исключения
На практике можно наблюдать 2 вида отклонений от данной конструкции. Во-первых, не всегда совершение противоправных деяний несет общественную опасность. Во-вторых, не все вредные действия/бездействия являются противозаконными. Обе этих ситуации нежелательны и указывают на важность адекватного совмещения противоправного и вредного в действующих нормах.
Признаки состава незаконного деяния
Для применения к лицу наказания, установленного нормами, необходимо доказать, что оно причастно к объективно-противоправному деянию. Общественная опасность признается материальным признаком, поскольку характеризует содеянное с социальной точки зрения.
Однако почему из огромного количества поступков людей законодатель считает противоправными и преступными только те, которые закреплены нормами? Очевидно, что эти деяния признаются общественно опасными, т. е. несут определенную угрозу для государства и общества, поскольку нарушают установленный правопорядок.
Вредным считается любое противоправное деяние. Преступление, однако, характеризуется высшей степенью опасности. Она определяется характером правоотношений, на которые совершается посягательство, объемом и значительностью ущерба, спецификой самого деяния, а в ряде случаев - индивидуальными особенностями субъекта, его совершившего.
Признание того или иного действия/бездействия преступным зависит от сознания и воли людей, принимающих законы. Эта деятельность наделяет общественную опасность свойствами противоправности. Следовательно, у компетентных госорганов появляется возможность вести планомерную борьбу с такими деяниями, применять меры принуждения.
Уголовный закон
Противоправность считается не только общественной, но и государственной реакцией на действие, которое признается общественно опасным только в сознании граждан. Из этого следует, что отнесение действия/бездействия к числу противозаконных предполагает официальное его признание таковым на государственном уровне. Установление запрета на его совершение в уголовном законе свидетельствует о значительной степени общественной опасности.
Особенности ответственности за противоправное деяние
Посредством введения уголовно-правовых норм в систему законодательства обеспечивается защита конкретного социального блага. Вместе с тем, если необходимость в этом отпала, в связи с тем, что субъект перестал считаться общественно опасным, цель нормативного предупреждения признается достигнутой.
7 статья УК существенно ограничивает применение защиты социальных благ в сравнении с действовавшей ранее 50 нормой УК РСФСР. Субъект, впервые совершивший преступление средней либо небольшой тяжести, может освобождаться от уголовной ответственности. Для этого необходимо установить, что в связи с изменением обстановки виновный или деяние, совершенное им, перестали являться общественно опасными.
В настоящее время в УК четко разделяются основания освобождения от наказания и ответственности. В Кодексе присутствует несколько статей, согласно которым с субъекта может быть снята ответственность или обязанность понести наказание по основаниям, никоим образом не связанным с изменением обстановки.
В 77 статье речь ведется не о всяком преступлении, а только о тех, которые относятся к деяниям небольшой либо средней тяжести и только в случае изменения обстановки до такой степени, что субъект или деяние перестало являться опасным и, следовательно, применение уголовного наказания будет явно нецелесообразным.
Если изменяются условия так, что угроза для общества исчезает, то в первую очередь должен корректироваться закон. Иначе судья будет ставиться выше норм права и вместо законодателя сможет оценивать опасность того или иного преступления. Таких полномочий у судьи нет и быть не может. В противном случае это приведет к беззаконию и произволу.
Что касается изменения степени опасности личности виновного, то оно вполне возможно. В такой ситуации применение к нему уголовной санкции становится нецелесообразным. Наказание практически и формально не может обеспечить достижение целей предупреждения, поскольку лицо самостоятельно и осознанно исполняет предписания закона, пусть даже и после его нарушения. Субъект сам исправился без применения мер ответственности.
С исчезновением опасности личности вменение санкций будет являться неоправданной жестокостью.
Приоритет уголовной нормы
Необходимо сказать, что действие, запрещенное уголовно-правовыми положениями, не может разрешаться нормами другой юридической отрасли. К примеру, если гражданин является нетрудоспособным или престарелым, его нельзя обязать оказывать помощь его престарелым родителям. Соответственно, его нельзя за неисполнение алиментных обязательств. Нельзя признать мошенничеством соглашение о купле-продаже, если оно было оформлено в соответствии с гражданско-правовыми нормами.
Следует, однако, учесть, что отсутствие запрета в уголовной норме не может являться препятствием для запрещения того или иного действия положениями иной правовой отрасли. К примеру, лицо, действующее в условиях крайней необходимости, не освобождается от материальной ответственности.
Признаки преступления
Преступлением признается виновно совершенное опасное для общества деяние, запрещенное уголовно-правовыми нормами под угрозой наказания. Это определение обладает материально-формальным характером.
Преступление - это вид деятельности человека, объективированная и выраженная вовне противозаконная воля субъекта. Для признания деяния преступлением необходимо установить следующие его признаки:
- Общественную опасность.
- Противоправность.
- Наказуемость.
- Виновность.
Указанные признаки отражают содержание посягательства. Они позволяют отграничить преступление от иного поведения, не согласующегося с нормами права и морали.
Общественная опасность
Она представляет собой способность деяния нанести ущерб общественным правоотношениям. Наличие этого свойства позволяет дать оценку поведению лица с позиции конкретной социальной группы либо в целом всего общества.
Любое правонарушение несет в себе угрозу. Преступления отличаются степенью и характером опасности. Последнее свойство определяет качественную особенность, содержание, сущность деяния. Ключевым критерием дифференциации преступлений по уровню опасности считается объект посягательства.
Степень опасности - это количественный признак. Он выражается в разных квалифицирующих составах. К примеру, существует кража, совершаемая группой субъектов, предварительно сговорившихся, или кража, к которой причастна организованная группа.
Классификации посягательств
С давних времен в уголовно-правовой теории различали преступления против общества, публичные и частные. В соответствии с этой классификацией, в УК выделено несколько групп деяний, для каждой из которых предусмотрен самостоятельный раздел Кодекса.
Практическое значение имеет разграничение преступлений на неосторожные и умышленные. Для этой классификации используется такой критерий, как форма вины.
В УК выделены также категории преступлений в зависимости от тяжести: небольшой, средней тяжести, тяжкие и особенно тяжкие деяния. Первые три группы могут быть умышленными или неосторожными. Особенно тяжкие преступления могут быть совершены исключительно умышленно. Эта классификация имеет значение и для законодателя, и для субъектов правоприменения. В УК предусмотрены особые конструкции составов, которым соответствуют санкции, устанавливаемые в зависимости от тяжести посягательства.
Изучение научной, учебной и научно-методической литературы, в которой рассматривается указанная проблема, приводит нас к тому же выводу, что и многих других авторов: целостная общетеоретическая концепция правонарушений (далее – ПН) еще не сложилась (см. ). Это связано с тем, что при их изучении в науке не в полной мере используется современная отечественная и зарубежная методология. Как и при анализе разнообразных правовых явлений здесь также необходима комплексная, интегративная технология познания ПН, включающая использование универсальных (логических, языковых, философских), общих (исторических, теологических, социологических, психологических, этических, кибернетических и т.д.) и специально-юридических принципов, средств, приемов, способов, методов, правил и т.д.
Кроме того, культурологический подход (а ПН рассматривается нами как антипод правовой культуры, элемент юридической антикультуры) с неизбежностью «смещает» некоторые акценты исследования данной проблемы. Он позволяет рассматривать, во-первых, ПН в ряду других деструктивных юридических явлений, процессов и состояний, выявлять общие для них причины и условия возникновения и развития, тенденции и закономерности взаимодействия и функционирования; во-вторых, разрабатывать скоординированную систему мероприятий, направленную на минимизацию антикультурных проявлений во всех сферах жизни общества. Не секрет, например, что конфликтная и ошибочная юридическая деятельность, юридический догматизм и нигилизм, инфантилизм и иные деструктивные феномены выступают порой в качестве «питательной среды» при совершении преступлений и других ПН.
Данный подход с неизбежностью требует рассматривать ПН как особую разновидность человеческой деятельности – противоправной или правонарушительной деятельности (далее – ПНД), что позволяет по-новому, шире и глубже взглянуть на ее природу в целом, отдельные признаки, элементы структуры, содержания и формы, внешнюю и внутреннюю (психическую) стороны, функции/дисфункции и т.д.
Используя в своей работе слова «правонарушение» и «правонарушительная деятельность» в качестве синонимов (в силу распространенности и привычности первого термина для подавляющего большинства ученых и практиков), следует все-таки иметь в виду, что речь идет о ПНД со всеми вытекающими отсюда последствиями методологического, теоретического и практически-прикладного характера.
В отечественном и зарубежном законодательстве и юридической литературе существует множество определений ПН. Все их можно подразделить на легальные (официальные), доктринальные, формальные, материальные (прагматические) и смешанные.
Легальные (официальные) – это определения ПН, которые закреплены в законах или иных нормативных правовых актах. «Преступным признается деяние, воспрещенное во время его учинения законом под страхом наказания», – говорилось, например, в ст. 1 Уголовного уложения Российской Империи 1903 г. Административным правонарушением (проступком) в соответствии со ст. 2.1. КоАП РФ считается противоправное, виновное действие (бездействие) физического или юридического лица, за которое настоящим Кодексом или законами субъектов Российской Федерации об административных правонарушениях установлена административная ответственность.
Понятия же большинства ПН (конституционных, трудовых, семейных и т.д.) раскрываются в соответствующих литературных (научных, учебных и т.п.) источниках. Такие дефиниции называются доктринальными . Любопытно заметить, что даже понятия уголовных преступлений в большинстве зарубежных стран (например, уголовном праве Франции, Англии, Бахрейна, Объединенных Арабских Эмиратов) закрепляются не в законодательстве, а формулируются юристами (учеными и практиками).
Легальные (официальные) и доктринальные дефиниции многие отечественные и зарубежные авторы подразделяют на формальные, материальные (прагматические) и смешанные. Формальной считается дефиниция, когда под ПН понимается любое деяние, запрещенное нормативным правовым актом под угрозой наказания (ответственности). Так, французские юристы в основу определения преступления обычно кладут только формальный критерий, считая преступным любое деяние, «нарушающее уголовный закон», «предусмотренное и наказуемое уголовным законом» (подробнее см. ). Подобного взгляда придерживаются почти все представители так называемой неоклассической школы уголовного права (Дж. Стифен, Ж. Левассер, А. Шаван, Ж. Мотрэй и др.).
Примером формального легального определения может служить ст. 40-1-104 штата Колорадо, где отмечается, что «преступление означает нарушение любого закона штата или описанное таким законом поведение, за которое могут быть назначены штраф или тюремное заключение».
К материальным (прагматическим) определениям относятся такие, в которых под ПН (преступлением и т.д.) понимаются любые деяния, наносящие вред людям, их коллективам и организациям. Примером официальной материальной дефиниции может служить определение преступления, которое содержалось в ст. 6 УК РСФСР 1922 г. (ст. 6 УК РСФСР в ред. 1926 г.). Преступлением считалось «всякое общественно-опасное действие или бездействие, направленное против советского строя или нарушающее правопорядок, установленный рабоче-крестьянской властью на переходный к коммунистическому строю период времени».
На первый план в материальных (прагматических) дефинициях ПН выдвигается не противоправность, а опасность и вредность действий или бездействия, их направленность против общественных и индивидуальных интересов. Такое понимание, например, преступлений и иных ПН характерно для представителей так называемого социологического направления (М. Анселя, А. Холла и др.) в зарубежной юридической науке (см. ).
Смешанными считаются такие легальные и доктринальные определения, когда в дефинициях учитывается и формальный, и материальный признаки ПН. Примерами смешанных легальных определений могут служить ч. 1 ст. 7 УК РСФСР 1960 г., ч. 1 ст. 14 УК РФ 1996 г. Так, в ч. 1 ст. 14 УК РФ говорится, что «преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещенное настоящим Кодексом под угрозой наказания».
Представители отечественной юридической науки в настоящее время в большинстве своем дают развернутые (смешанные) определения ПН, отмечая противоправность, общественную опасность, вредность их для людей, коллективов и организаций. «Правонарушение, – пишет, например, В.К. Бабаев, – это общественно опасное, виновное, противоправное деяние, наносящее вред личности, собственности, государству или обществу в целом» (. См. также ).
Анализ указанных и иных определений ПН позволил нам выделить основные их признаки.
1. Правонарушение является главным компонентом юридической антикультуры . Поэтому ПН присущи все основные признаки, характерные для большинства негативных юридических явлений, процессов и состояний, вносящих дезорганизацию во все сферы общественной жизни. Питательной средой для ПНД являются юридический догматизм и нигилизм, ошибки и конфликты, неправо и другие аномии и деструктивные процессы.
2. Как мы уже отмечали, любое ПН представляет собой сознательную социальную деятельность (поведение) человека, которое имеет внешнюю и внутреннюю стороны , неразрывно связанные между собой. По мнению психологов, «любое внешнее действие опосредуется процессами, протекающими внутри субъекта, а внутренний процесс так или иначе проявляется вовне» .
В отечественной и зарубежной юридической науке вопрос о внутренней (субъективной) стороне ПН до сих пор является предметом острой дискуссии (см., например, ). Большинство отечественных авторов (А.А. Пионтковский, П.С. Дагель, М.Н. Марченко, Е.В. Ворошилин и др.) считают, что содержание внутренней стороны ПН исчерпывается признаком вины, т.е. указанные понятия отождествляются. Под виной же в юридической науке принято понимать психическое отношение субъекта ПН к совершаемому деянию и его последствиям. Составными элементами психического отношения, по мнению Ю.А. Красикова, являются «сознание и воля». «Содержание вины, – продолжает он, – обусловлено совокупностью интеллекта, воли и их соотношением. Формы вины (умысел и неосторожность) именуются обязательными признаками. Остальные компоненты вины (мотив, цель, эмоции) предусматриваются редко при отдельных видах преступления, что позволяет отнести их к факультативным признакам» .
В зарубежной юридической науке латинский термин «mens rea» (злоумышление), виновная воля, субъективная сторона ПНД также трактуются по-разному. Так, одни авторы говорят о способности сознавать, другие – о намерении и знании, третьи – о сознании и желании, четвертые – о порицаемом психическом состоянии, пятые – о «любом» психическом состоянии, шестые – о субъективном состоянии, которое характеризуется интеллектуальным и волевым моментами и т.д. (см. ).
Анализ разнообразных точек зрения по данному аспекту проблемы позволяет сделать вывод о том, что большинство зарубежных ученых не отождествляют внутреннюю (субъективную) сторону ПНД с признаком виновности (см. подробнее ). Более того, действующее законодательство и судебная практика, в частности, в англосаксонской и мусульманской правовых системах, не считают вину обязательным признаком многих преступлений и иных ПНД. Для привлечения к юридической ответственности в данных случаях достаточно констатировать совершение субъектом противоправного деяния (такая ответственность называется «строгой» или «абсолютной»). «Абсолютная ответственность» или объективная вменяемость допускается не только за незначительные ПН (нарушение правил, регулирующих торговлю, изготовление лекарств, продуктов питания и т.п.), влекущие незначительные наказания, но и предусматривается за совершение тяжких преступлений (например, изнасилование и развратные действия в отношении несовершеннолетних), за которые могут быть назначены лишение свободы на длительный срок или смертная казнь (см., например, ).
По французскому законодательству при привлечении к ответственности за полицейское правонарушение «лицо считается виновным в силу самого факта нарушения и может быть освобождено от ответственности только в случае, если докажет, что действовало под воздействием непреодолимой силы, либо если существовали такие обстоятельства, как невменяемость или недостижение возраста уголовной ответственности. В подобных случаях французские юристы говорят о «презюмируемой» вине, «общей» вине. По их мнению, само деяние дает основание предполагать вину лица. Презюмируемая вина часто называется «нарушительной», поскольку она представляет собой психологический признак, характерный для большинства нарушений .
На наш взгляд, предпочтителен более широкий подход к субъективной стороне ПНД. Во-первых, напомним, что ПН представляет собой разновидность правового поведения и является элементом юридической антикультуры. Поэтому психологический механизм «правонарушительного» (В.М. Хвостов) поведения субъекта включает следующие блоки: а) сбора и обработки фактической и правовой информации (дистантные ощущения, восприятия, представления, память и т.п.); б) мотивационный (интересы, мотивы, установки и т.п.); в) программно-целевой (цели, программы, планы, прогнозы и т.п.); г) энергетический (внимание, воля, эмоции и т.п.); д) блок личного опыта (способности, знания, навыки, умения, мастерство); е) оценочный (мыслительные оценки, которые проявляются в понятиях, суждениях, умозаключениях и т.п.); ж) блок принятия рационального решения и его реализации (анализ информации и построение идеальных образов, формирование и сопоставление эталонных и текущих образов, их коррекция, выбор или построение гипотезы и т.п. (см. подробнее ).
Умысел и неосторожность (вина) «вызревают» лишь на уровне оценочного блока, блока принятия волевого решения и его реализации, когда происходит достаточно осознанное отражение реальной действительности в форме понятий, суждений, умозаключений и все психические процессы начинают «проявляться» в практической деятельности («actus reus») правонарушителя. Поэтому внутренняя (субъективная) сторона ПНД гораздо шире признака виновности и включает, как видим, разнообразные ощущения, восприятия, представления, память, установки, планы, прогнозы, навыки, умения, интуицию и другие (сознательные и даже бессознательные) компоненты механизма девиантного юридического поведения.
Таким образом, вина составляет лишь определенную часть, важнейшую функцию психологического механизма поведения правонарушителя. Вина – это такое порицаемое психическое состояние субъекта ПНД, которое выражается в осознании и предвидении им опасности своих деяний, в желании или сознательном допущении вредных последствий, возможности предвидеть опасность своих действий (бездействия) и их вредные последствия.
При построении общетеоретической концепции ПН, а также характеристике внутренней (субъективной) его стороны, в отечественной юридической науке явно превалирует публичный, и прежде всего уголовно-правовой, подход. Поэтому вина признается обязательным признаком любого ПН. Однако анализ частного права и практики его реализации показывает, что в настоящее время как в международной, так и в российской и других национальных правовых системах все более четко прослеживается тенденция, согласно которой вина не является обязательным признаком ПНД, основанием возмещения вреда, убытков и применения иных мер юридической ответственности.
Одним из проявлений этой тенденции явилось отсутствие самого понятия «вина» в Венской конвенции 1980 г. «О договорах международной купли-продажи товаров», нормативно-правовыми предписаниями которой руководствуется большинство стран, в том числе и Российская Федерация.
Как верно отмечается в литературе, в России усиление данной тенденции было связано с началом экономических реформ в середине 80-х годов и изданием первой и второй частей ГК РФ. В ст. 401 ГК РФ, в частности, говорится, что лицо, не исполнившее обязательство либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности (ч. 1 ст. 401 ГК РФ). Если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, т.е. чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств (ч. 3 ст. 401 ГК РФ).
«Значение этого правила для российского гражданского права трудно переоценить, – пишет О.В. Дмитриева, – поскольку оно создает возможность ответственности без вины не в каких-либо частных случаях, а фактически в большей части договорных обязательств вообще» .
Таким образом, еще раз отметим, что вина в различных правовых семьях и национальных правовых системах не всегда является обязательным признаком правонарушения. Уже поэтому нельзя отождествлять понятие «субъективный признак (элемент, сторона)» ПНД с понятием «вина».
В российском законодательстве формы вины и легальные их определения содержатся в ст. 24, 25, 26, 27 УК РФ и ст. 2.1 и 2.3. КоАП РФ. Выделяются умышленная и неосторожная формы (виды) вины . Умысел может быть прямым и косвенным, а неосторожность – легкомысленной и небрежной. Так, преступление признается совершенным с прямым умыслом , если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желало их наступления (ч. 2 ст. 25). Преступление признается совершенным с косвенным умыслом , если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий, не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично (ч. 3 ст. 25 УК РФ).
Преступление признается совершенным по легкомыслию , если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение этих последствий (ч. 2 ст. 26 УК РФ). Преступление признается совершенным по небрежности , если лицо не предвидело наступление общественно опасных последствий своих действий (бездействия), хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должно было и могло предвидеть эти последствия (ч. 3 ст. 26 УК РФ).
Выделение и характеристика указанных видов вины в административном и уголовном праве имеет важное общетеоретическое и практически-прикладное значение. Четкое определение различных форм (видов) вины с определенной корректировкой для отдельных отраслей права должно найти закрепление в соответствующем отраслевом законодательстве, что несомненно будет способствовать повышению эффективности реализуемых мер юридической ответственности за определенные ПНД.
Кроме легальных определений и классификации форм (видов) вины, в отечественной и зарубежной юридической науке существуют доктринальные ее дефиниции и классификации (см., например, ). Так, отечественные ученые разграничивают следующие виды умысла. В зависимости от длительности его формирования различают заранее обдуманный и внезапно возникший умысел (дореволюционные ученые-юристы в качестве самостоятельного выделяли аффектированный умысел ).
В зависимости от детализации правонарушителем причиняемых им последствий выделяются относительно определенный и неопределенный умысел . В первом случае у лица имеются более или менее четкие представления о причиняемых им последствиях, характере и объема вреда. Например, при лжепредпринимательстве лицо осознает, что своей деятельностью причиняет крупный ущерб гражданам, организациям или государству.
Когда речь идет о неопределенном умысле, то наступившие негативные последствия хотя и охватываются сознанием правонарушителя, но конкретно они не определены, не индивидуализированы. Например, при умышленном причинении тяжкого вреда здоровью виновный осознает, что его противоправные действия повлекут за собой психическое расстройство, но он не предполагает, каким по своему характеру оно окажется.
В зависимости от степени проявления неосторожности она может быть простой и грубой .
Иногда в отечественной юридической литературе выделяется альтернативный умысел. Суть его заключается в том, что виновный предвидит возможность наступления нескольких относительно определенных последствий и воля его направлена на достижение любого из них (см. ). Например, при умышленном причинении тяжкого вреда здоровью правонарушитель предвидит, что в результате его действий у потерпевшего может возникнуть расстройство здоровья, соединенное со значительной и стойкой утратой трудоспособности не менее чем на 1/3 или полной утратой профессиональной трудоспособности и т.д.
В зарубежном законодательстве, судебной практике и доктринальных источниках также выделяются различные формы вины. Так, в Англии различают намерение, неосторожность и небрежность; в США виновность проявляется в 4 формах: с целью, с сознанием, неосторожно и небрежно; во Франции выделяют умышленную, неумышленную (неосторожную) и презюмируемую вину; в ФРГ разграничивают умысел (прямой и косвенный) и неосторожность (неосознанную неосторожность и осознанную неосторожность) (см., например, ).
Внешняя, объективная сторона (признак, элемент) ПН, по мнению большинства отечественных авторов, выражается в: а) противоправном деянии, б) вредных последствиях или возможности их наступления, в) причинной связи между противоправным деянием и наступившим вредом (см., например, ).
Некоторые отечественные юристы считают, что внешняя сторона ПН может состоять только из противоправных действий (см., например, ), Так, В.М. Сырых в подтверждение указанной позиции приводит следующий пример: «преступлением признается отказ в предоставлении информации Федеральному Собранию или Счетной Палате Российской Федерации» . Пример, на наш взгляд, не совсем удачен в том плане, что отказ в предоставлении информации дезорганизует деятельность соответствующих учреждений, а значит, налицо соответствующий вред.
Предпочтительнее точка зрения авторов, которые полагают, что для любого ПН характерно наличие вреда или опасность его причинения. Так, еще Ч. Беккария в книге «О преступлениях и наказаниях» писал, что «единственным мерилом преступления является вред, который они приносят нации. Это одна из тех очевидных истин, для открытия которых не требуется ни квадрантов, ни телескопов, и которые доступны любому среднему уму» .
К элементам внешней (объективной) стороны ПН отдельные авторы, кроме указанных выше компонентов, относят время, место и иные обстоятельства, при которых было совершено ПН, средства и приемы, которые при этом были использованы (см., например, ).
Указанные положения требуют определенной корректировки. Действительно, внешнюю сторону ПНД нужно рассматривать гораздо шире, чем это принято в отечественной юридической литературе. Анализ различных точек зрения по данному вопросу, а также структуры девиантного юридического поведения, привел нас к выводу о том, что элементами объективной стороны ПНД являются: а) его субъекты как носители противоправного поведения; б) объекты; в) внешне выраженные конкретные юридические действия и операции; г) средства (техника) ПН; д) способы и методы (тактика) совершения противоправных действий (операций); е) результаты (социальные, юридические и т.п.), в том числе разнообразные виды вреда; ж) наличие причинно-следственных связей между действиями (операциями) правонарушителя и наступившими последствиями; з) время, место и обстановка совершения ПНД.
Социально-экономические, политические, профессиональные, бытовые и иные условия, при которых совершается ПНД, на наш взгляд, не входят в ее объективную сторону, а выступают в качестве детерминирующих факторов ПНД.
Только на основе деятельностного подхода и при анализе всех внутренних (субъективных) и внешних (объективных) признаков и элементов ПН можно будет всесторонне и обстоятельно раскрыть природу тех или иных их типов (видов и подвидов), наметить конкретные меры по их установлению, предупреждению, устранению причин и условий, их порождающих, справиться с теми социальными и юридическими последствиями, которые они вызывают.
3. Важнейший признак ПНД – это его антисоциальность , которая выражается в нарушении делинквентом индивидуальных и общественных интересов, социальных и правовых связей и отношений, правопорядка и т.д. ПНД всегда должна рассматриваться как негативное, нежелательное явление (процесс, состояние), представляющее социально-правовую патологию, юридическую антикультуру. Ф.В. Тарановский писал: «Всякий неправомерный поступок представляет собою общественное зло – материальное со стороны объективного элемента этого поступка и моральное со стороны его субъективного элемента» .
4. Практически все отечественные и зарубежные авторы в качестве признака ПН выделяют его противоправность («легальность») . Однако сама противоправность понимается по-разному. Большинство отечественных авторов рассматривают ее как нарушение норм права . В.Н. Кудрявцев пишет, что правонарушение – «это общественно вредное действие или бездействие, нарушающее норму права» . Н.С. Малеин также считает, что «правонарушением является такое поведение, которое противоречит действующей правовой норме, удовлетворяющей требованиям иерархии и законности» .
Даже применительно к романо-германской, в том числе российской, правовой системе, эта точка зрения является, на наш взгляд, не совсем правильной. Конкретная юридическая практика показывает, что противоправность поведения (деятельности) заключается в том, что субъекты нарушают не только нормы права, но и другие юридические предписания, содержащиеся в нормативных правовых актах (легальные дефиниции, принципы права, нормативные рисунки, и др. нестандартные нормативно-правовые предписания), актах толкования, применения, договорах (контрактах) и иных индивидуально-конкретных актах. Этот вывод имеет особенно важное значение для сферы частного права. Следует согласиться с А.Ф. Галузиным в том, что «в отличие от публичного права составить исчерпывающий перечень возможных правонарушений невозможно в виду разнообразия объектов частного права и диспозитивного метода регулирования, характерного для большинства отраслей частного права; ответственность предусматривается не только за нарушение конкретных правовых норм, но и принципов той или иной отрасли, подотрасли» и т.д. .
Однако и в сфере действия публичного права противоправным будет, например, поведение (деятельность), которое противоречит постановлению Пленума Верховного Суда РФ, постановлению следователя и т.д.
В англосаксонской же системе понятие «противоправность» как в сфере реализации частного, так и публичного права традиционно трактуется довольно широко. Так, в работе известного английского ученого Дж. Стифена «Дигесты уголовного права» указано: «деяния, которые считаются причиняющими вред обществу, в некоторых случаях признаются менее опасными преступлениями (мисдиминорами), поскольку суду, рассматривающему дело, становится очевидно, что есть аналогия между этими деяниями и другими, которые были признаны менее опасными преступлениями, хотя первые из них прямо не запрещены какой-либо нормой права, и никакой прецедент прямо не применим к ним» (см. ). Естественно, что реализация этого положения на практике приводит не только к возложению уголовной ответственности по аналогии, но и к введению по усмотрению судов новых видов преступлений (см. ).
В мусульманской правовой системе противоправным считается поведение (деятельность), нарушающее законодательство и положения соответствующих доктринальных источников. Даже смертная казнь за совершение ряда преступлений предусматривается не уголовным законодательством, а доктриной мусульманского права. Так, смертная казнь за преступления категории «худдуд» (преступления, посягающие на права Аллаха, за совершение которых в Коране или в Сунне предусматриваются абсолютно определенные санкции) назначается за прелюбодеяние, разбой со смертельным исходом, вероотступничество и бунт (см., например, ).
5. К числу существенных признаков ПНД можно отнести ее опасность для отдельных лиц, их коллективов и организаций, государства и общества в целом.
В отечественной юридической литературе по данному вопросу сложились две основные точки зрения. Одни авторы (Д.Н. Бахрах, Н.Д. Дурманов и др.) полагают, что общественной опасностью обладают только преступления. Другие ученые-юристы (М.Д. Шаргородский, Л.С. Явич и др.) считают, что общественная опасность характерна и для административных, и для гражданско-правовых, и всех иных ПН (подробнее о дискуссии по данному аспекту проблемы см. ).
В пользу авторов, придерживающихся первой точки зрения, казалось бы, служит такой аргумент, который выразил российский законодатель в п. 2 ст. 14 УК РФ. «Не является преступлением, – говорится в п. 2 ст. 14 УК РФ, – действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим кодексом, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности, т.е. не причинившее вреда и не создавшее угрозы причинения вреда личности, обществу или государству».
Данная конструкция является весьма неудачной как в теоретическом, так и в практическом аспекте. Общественная опасность здесь связывается с наличием (или угрозой наличия) вреда. Следуя логике разработчиков данного кодекса и законодателя, только преступления причиняют (могут причинить) вред, а все иные ПН (почему-то называющиеся «малозначительными» деяниями) никакого вреда не приносят. Вместе с тем уже сам факт нарушения юридического предписания есть вред (зло, грех и т.п.), поскольку игнорируются соответствующие социальные ценности, право, процесс правового регулирования, ставится под угрозу нормальное развитие общественных отношений, правопорядок и т.д.
Не голое теоретизирование и формальное (легальное) закрепление его выводов, а реальная правореализующая практика показывает, что вредность и опасность многих административных, трудовых, экологических, гражданско-правовых и иных ПН гораздо «выше» вредности и опасности отдельных преступлений.
При определении степени опасности той или иной ПНД, на наш взгляд, нужно брать не один фактор (вредность деяния), а должны учитываться все ее качественные и количественные параметры, а именно: тип и характер ПНД (преступление, проступок и т.п.), вид и уровень противоправности, объект посягательства, личность правонарушителя, степень его виновности, его интересы и установки, мотивы и цели деятельности, размер причиненного вреда, время и место, средства и способы совершения деликта и другие объективные и субъективные обстоятельства.
На наш взгляд, п. 2 ст. 14 УК РФ нужно изложить в следующей редакции: «Не является преступлением запрещенное УК РФ деяние, общественная опасность и вредность которого незначительны».
Введение данной новеллы на легальном уровне позволит по двум важнейшим критериям (степени общественной опасности и вредности) более четко отграничивать преступления от иных ПН и устранит существующую коллизию в российском праве.
6. ПНД в любом обществе обусловлена конкретными объективными и субъективными, экономическими и политическими, социальными и духовными, юридическими и организационными, нравственными и иными факторами , анализ которых позволит раскрыть общесоциальную и юридическую ее природу, причины и условия возникновения, разработать комплекс мер, направленных на выявление, предупреждение и устранение ПНД.
Это положение требует, на наш взгляд, определенного уточнения. ПНД чаще всего представляет собой юридический состав , включающий целый комплекс юридических фактов. Даже такой «простенький» деликт, как нарушение пешеходом правил дорожного движения, за которым последовало предупреждение от работника милиции, является фактическим (юридическим) составом (подробнее о природе юридических фактов и составов см., например, ).
8. Факт совершения ПНД, как правило, связан с наступлением конкретных социальных и юридических последствий , в частности, применением мер социально-правовой защиты и юридической ответственности . Этот признак является одним из центральных и должен находить отражение как в легальных (официальных), так и доктринальных определениях любой ПНД.
Можно выделить и иные общие признаки, позволяющие отличать ПНД от других деструктивных социально-правовых явлений, процессов и состояний в юридической антикультуре. Каждый из признаков имеет специфическое выражение применительно к конкретным типам, видам и подвидам ПНД. Наиболее подробно в отечественной и зарубежной юридической науке исследуются признаки преступлений, которые считаются наиболее опасной формой социальной патологии в гражданском обществе.
Противоправная деятельность – это совокупность общественно опасных, виновных, нарушающих юрид. предписания (например, нормативных, договорных, правоприменительных) действий и операций делинквентов, наносящих вред людям и их общностям, государству и обществу в целом.
Основные признаки.
1. Преступления и иные правонарушения являются главными компонентами юрид. антикультуры, им присущи все основные признаки, характерные для большинства негативных юрид. явлений, процессов и состояний, вносящих дезорганизацию во все сферы общественной жизни.
2. Важнейший признак правонарушительной деятельности – это его антисоциальность, которая выражается в нарушении делинквентом индивидуальных и общественных интересов, социальных и правовых связей и отношений.
3. противоправность. Субъекты нарушают не только нормы права, но и другие юрид. предписания, содержащиеся в нормативных правовых актах (легальные дефиниции, принципы права, нормативные рисунки и др.), актах толкования, применения и иных индивидуальных актах.
4. К числу существенных признаков противоправной деятельности можно отнести ее опасность для людей, государства и общества в целом.
5. правонарушение специфическим юридическим фактом, который влечет за собой возникновение (изменение, прекращение и т. п.) материальных и процессуальных, регулятивных и охранительных правоотношений.
6. Факт совершения противоправной деятельности, как правило, связан с наступлением конкретных социальных и юрид. последствий, в частности, применением мер социально-правовой защиты и юрид. ответственности.
Субъекты противоправной деятельности – это конкретные люди (индивиды), их коллективы и организации, которые совершают противоправные действия и операции. В этом качестве (абстрагируясь от психологического механизма их поведения) они предстают как элементы внешней ее стороны. Объект правонарушения в самом общем виде – это то, на что направлены противоправные деяния субъектов. Выделяют общий, родовой и непосредственный объекты. Предмет - те явления реальной действительности (блага), на которые направлены интересы и противоправные деяния (операции) правонарушителя.
Противоправную деятельность можно группировать по различным основаниям.
1. В зависимости от того, в какой правовой системе (семье) они совершаются, можно выделять правонарушения, существующие в российской и иных национальных правовых системах, романогерманской и англосаксонской семьях.
2. По сфере жизнедеятельности общества нужно выделять публичные и частные правонарушения. По данному же критерию возможны наиболее дробные их деления на противоправную деятельность в экономической и политической, трудовой и семейной областях, в сфере правосудия и управления.
3. В зависимости от нарушаемых юрид. предписаний (вида противоправности) следует различать нарушения юрид. предписаний, выраженных в российских, зарубежных и международных правовых актах, отступления от норм права и других нормативноправовых предписаний, материальных и процессуальных требований, актов толкования и применения, договоров и других индивидуальных актов.
4. По степени общественной опасности все противоправные деяния подразделяются на преступления и иные правонарушения.
5. В зависимости от типа (вида, подвида) юрид. практики, в которой они возникают, можно говорить о правонарушениях, характерных для правотворческой, правореализующей (судебная, следственная), интерпретационной и правосистематизирующей практик.
6. По субъектам их можно подразделить на правонарушения, совершенные гражданами, организациями, должностными лицами.
7. По объектам (предметам) они классифицируются на правонарушения против личности (жизни и здоровья, свободы, чести и достоинства), против собственности, общественной безопасности и общественного порядка, государственной власти, природной среды и др.
8. В зависимости от формы (характера) поведения делинквента различают правонарушения, совершенные действием или бездействием. 9. По месту совершения противоправной деятельности следует выделять противоправные деяния, совершенные на территории России или других стран, в зонах экологического бедствия, на особо охраняемых природных территориях.
10. В зависимости от используемых средств можно различать правонарушения, совершенные с применением технических, специально-юрид., общесоциальных средств.
11. По способам и методам можно выделять противоправную деятельность, когда субъект прибегает к убеждению и поощрению (подкупу), угрозам и другим методам физического и психическогопринуждения.
12. В зависимости от времени следует разграничивать правонарушения, совершенные в ночное и дневное, военное и пр. время.
13. По обстановке они могут быть подразделены на правонарушения, совершенные в условиях чрезвычайного положения, стихийного и иного общественного бедствия.
14. В зависимости от длительности той или иной деятельности выделяются мгновенные и длящиеся правонарушения.
15. В зависимости от степени выражения вовне следует разграничивать очевидные и неочевидные (латентные) правонарушения.
16. По элементам внутренней стороны все правонарушения классифицируются на: а) умышленные (умысел может быть прямым или косвенным), б) неосторожные (легкомысленные или небрежные); в) неумышленные (при так называемой «презюмируемой вине»); г) совершенные с целью сокрытия других правонарушений; д) из корыстных и др. интересов и мотивов; е) со «знанием», умением и мастерством.
17. Самостоятельное значение имеет классификация правонарушений по объему – на оконченные и неоконченные.
Монополистическая деятельность является правонарушением, т.е. противоправным, виновным действием (бездействием) правонарушителя, причиняющим вред и влекущим применение мер юридической ответственности.
Монополистическая деятельность - это противоречащие антимонопольному законодательству действия (бездействие) хозяйствующих субъектов, направленные на недопущение, ограничение или устранение конкуренции (ч.9 ст.4 Закона о конкуренции на товарных рынках).
Данное определение является общим для товарных и финансовых рынков.
Противоправность всякого правонарушения заключается в нарушении норм объективного права и субъективных прав других лиц. Действия, подпадающие под монополистическую деятельность, считаются противоправными, если они нарушают предписания или запреты, установленные нормами антимонопольного законодательства. Бездействие является правонарушением, если лицо добровольно не исполняет обязанность, возложенную на него нормой антимонопольного законодательства.
Монополистическая деятельность нарушает как частные, так и публичные права и интересы. Прежде всего данное правонарушение посягает на субъективные права отдельных лиц - права потребителей и предпринимателей на товарных и финансовых рынках.
Указанным лицам может быть причинен имущественный вред в виде убытков (ст.15, 16 ГК РФ). В частности, соглашение хозяйствующих субъектов, имеющих в совокупности долю на рынке более 35%, об устранении с рынка других хозяйствующих субъектов в качестве продавцов определенного товара может причинить последним убытки в виде уже произведенных расходов и (или) неполученных доходов (прибыли).
При квалификации отдельных монополистических действий, запрещенных антимонопольным законодательством, убытки иногда бывает сложно определить. Зачастую они могут вообще отсутствовать. В связи с этим общее определение монополистической деятельности не содержит указания на убытки как последствие данного правонарушения (см. ч.9 ст.4 Закона о конкуренции на товарных рынках). Для установления и запрещения (пресечения) монополистической деятельности не требуется в обязательном порядке устанавливать наличие убытков у конкретных предпринимателей и потребителей. В то же время для применения к правонарушителю гражданско-правовой санкции в виде возмещения убытков установление последних и причинной связи является обязательным. Данные элементы состава правонарушения имеют также значение при возложении мер уголовной ответственности за монополистическую деятельность при особо отягчающих обстоятельствах (ч.3 ст.178 УК РФ).
Нарушая права и законные интересы отдельных субъектов предпринимательства, а также потребителей (частные права и интересы), монополистическая деятельность наносит вред государству и обществу в целом. Он заключается в посягательстве на правопорядок в сфере конкуренции, т.е. в недопущении, ограничении или устранении конкуренции. Легальные определения понятий "недопущение", "ограничение" и "устранение" конкуренции в российском законодательстве отсутствуют. Общественная опасность монополистической деятельности состоит прежде всего в нарушении одинаковых для всех субъектов предпринимательства правил ведения конкурентной борьбы ("правил игры").
Субъектами данного правонарушения (т.е. правонарушителями) являются: предприниматели - хозяйствующие субъекты и финансовые организации, а также группа лиц.
Следует отметить, что ранее Закон о конкуренции на товарных рынках относил к числу лиц, осуществляющих монополистическую деятельность, государственные органы исполнительной власти, органы местного самоуправления и их должностных лиц. В новой редакции этого Закона от 9 октября 2002 г. указанные лица обоснованно исключены из числа субъектов данного правонарушения, поскольку совершаемые ими неправомерные действия (бездействие) по ограничению конкуренции по своей правовой природе не являются монополистической деятельностью. Ведь данные лица не вправе заниматься предпринимательской деятельностью и не рассматриваются в качестве субъектов монопольного (доминирующего) положения на рынке*(475). Подобные неправомерные действия относятся к числу правонарушений, препятствующих осуществлению предпринимательской деятельности вообще.
Вина - необходимый элемент состава правонарушения, составляющего монополистическую деятельность. В литературе высказывается соображение, согласно которому данное правонарушение может совершаться только в форме умышленной вины*(476), поскольку в общем определении монополистической деятельности содержится указание на направленность действий (бездействия) правонарушителя на недопущение, ограничение или устранение конкуренции (см. ч.9 ст.4 Закона о конкуренции на товарных рынках). Данная позиция является весьма спорной, так как сам термин "направленные" еще не дает основания однозначно утверждать о совершении монополистической деятельности лишь в форме умысла. Например, навязывая контрагенту невыгодные условия договора или устанавливая монопольно высокую цену, предприниматель, занимающий доминирующее положение на рынке, преследует конкретную цель получить дополнительную прибыль за счет экономически более слабого контрагента. Несомненно, такие действия могут ограничивать или устранять конкуренцию на рынке, но доказать умысел правонарушителя в виде такой целенаправленности в этом случае весьма затруднительно. Поэтому признание только умышленной вины существенно ограничило бы круг преследуемых правонарушений в ущерб конкурентным отношениям на рынке. Таким образом, вина при совершении монополистической деятельности состоит в двух основных формах: умысла или неосторожности.
Виды монополистической деятельности субъектов предпринимательства:
индивидуальное поведение субъекта предпринимательства в форме злоупотребления своим доминирующим положением на рынке;
соглашения (согласованные действия) субъектов предпринимательства, ограничивающие конкуренцию.
Злоупотребление субъектом предпринимательства (группой лиц) своим доминирующим положением на рынке (ст.5 Закона о конкуренции на товарных рынках, ст.5 Закона о конкуренции на финансовых рынках).
Использование термина "злоупотребление" по отношению к рассматриваемым правонарушениям весьма условно. Несмотря на то что запрет злоупотребления доминирующим положением содержится в норме п.1 ст.10 ГК РФ, посвященной злоупотреблению правом, это не означает, что неправомерные действия, перечисленные в ст.5 Закона о конкуренции на товарных рынках и ст.5 Закона о конкуренции на финансовых рынках, являются злоупотреблением правом.
Конкретные запреты на осуществление монополистической деятельности не следует относить к злоупотреблению правом, поскольку занятие субъектом предпринимательства доминирующего положения на рынке свидетельствует не о наличии особого права, а о существовании определенной экономической ситуации (доминировании, монополии), предполагающей соответствующий правовой режим (государственный контроль)*(477).
Ведь можно сказать, что в принципе само по себе наличие доминирующего (монопольного) положения на рынке уже ограничивает конкуренцию и в этом смысле является нежелательным для конкурентных отношений. Однако государство не может вообще запретить предпринимателям занимать такое положение, поскольку в ряде случаев оно экономически неизбежно. В связи с этим конкретные запреты, налагаемые на лиц, занимающих доминирующее положение, не являются злоупотреблением правом, так как злоупотребление означает нарушение принципов, предусмотренных в общих нормах (например, запрет совершать действия исключительно с намерением причинить вред другим лицам, а также действия, противоречащие требованиям добропорядочности, разумности и справедливости, если конкретные запреты не установлены специальными нормами)*(478).
Для квалификации данного правонарушения необходимы следующие специальные условия:
особое положение субъекта предпринимательства (группы лиц) на рынке;
последствия противоправного поведения.
Особое положение субъекта предпринимательства (группы лиц) состоит в обладании им доминирующим (монопольным) положением на рынке.
Общие последствия монополистической деятельности конкретизированы применительно к рассматриваемому виду правонарушения. На товарных рынках запрету подлежат действия (бездействие) хозяйствующих субъектов (группы лиц), которые имеют либо могут иметь своим результатом недопущение, ограничение, устранение конкуренции и (или) ущемление интересов других субъектов предпринимательской деятельности или физических лиц (абз.1 п.1 ст.5 Закона о конкуренции на товарных рынках). На рынке финансовых услуг запрещаются действия финансовых организаций, затрудняющие доступ на рынок другим финансовым организациям и/или оказывающие негативное влияние на общие условия предоставления финансовых услуг на данном рынке (ч.1 ст.5 Закона о конкуренции на финансовых рынках).
Антимонопольное законодательство России содержит изъятия (исключения) из норм о запрете указанных действий, которые состоят в том, что в определенных случаях действия субъекта предпринимательства могут быть признаны правомерными, если он докажет, что положительный эффект от его действий, в том числе в социально-экономической сфере, превысит негативные последствия для соответствующего рынка (п.2 ст.5 Закона о конкуренции на товарных рынках).
Предусмотренные законодательством конкретные правонарушения (злоупотребления) можно свести в две группы:
(1) договорные; (2) односторонние.
Договорные злоупотребления состоят в том, что субъект предпринимательства, занимающий доминирующее положение на рынке определенного товара, принуждает своего контрагента заключить договор лишь на выгодных для первого условиях либо необоснованно отказывается от заключения договора при наличии к тому возможности. Как правило, подобные злоупотребления имеют место на этапе заключения договора.
В частности, к ним относятся:
навязывание контрагенту условий договора, не выгодных для него и не относящихся к предмету договора (необоснованные требования передачи финансовых средств, иного имущества, имущественных прав, рабочей силы контрагента и др.);
создание условий доступа на товарный рынок, обмена, потребления, приобретения, производства, реализации товара, которые ставят одного или нескольких хозяйствующих субъектов в неравное положение по сравнению с другим или другими хозяйствующими субъектами (дискриминационные условия);
установление, поддержание монопольно высоких (низких) цен, нарушение установленного нормативными актами порядка ценообразования;
необоснованный отказ от заключения договора с отдельными покупателями (заказчиками) при наличии возможности производства или поставки соответствующего товара (п.1 ст.5 Закона о конкуренции на товарных рынках, ст.5 Закона о конкуренции на финансовых рынках).
Цель указанных действий (бездействия) состоит в неправомерном использовании субъектом предпринимательства (группой лиц) своего доминирующего (монопольного) положения и получения им прибыли за счет дискриминации (нарушения принципа юридического равенства) других субъектов предпринимательства и потребителей, желающих заключить с первым договор.
Широкое распространение получила такая форма неправомерного использования доминирующего положения на рынке, как установление монопольно высоких и монопольно низких цен.
Монопольно высокой считается цена товара, которая устанавливается хозяйствующим субъектом, занимающим доминирующее положение на товарном рынке, и при которой он компенсирует либо может компенсировать необоснованные затраты и (или) получает либо может получить прибыль существенно более высокую, чем это может быть в сопоставимых условиях или условиях конкуренции (ч.10 ст.4 Закона о конкуренции на товарных рынках).
Монопольно низкой является:
а) цена приобретаемого товара, устанавливаемая хозяйствующим субъектом, занимающим доминирующее положение на товарном рынке в качестве покупателя, в целях получения дополнительной прибыли и (или) компенсации необоснованных затрат за счет продавца, или
б) цена товара, сознательно устанавливаемая хозяйствующим субъектом, занимающим доминирующее положение на товарном рынке в качестве продавца, на уровне, приносящем убытки от продажи данного товара, результатом установления которой является или может являться ограничение конкуренции посредством вытеснения конкурентов с рынка (ч.11 ст.4 Закона о конкуренции на товарных рынках).
Таким образом, предусмотрено две разновидности монопольно низких цен. В первом случае такая цена устанавливается покупателем, занимающим доминирующее положение на рынке. Она навязывается, например, продавцу, являющемуся субъектом малого предпринимательства, оказавшемуся в зоне искусственно созданного избытка товаров. Во втором случае монопольно низкая цена устанавливается продавцом, занимающим доминирующее положение на рынке, на уровне, приносящем ему убытки продажей данного товара. Низкие цены устанавливаются, как правило, на непродолжительное время для того, чтобы более слабые конкуренты разорились или ушли с рынка.
Выявляются монопольные цены антимонопольными органами на основе принятых МАП РФ 21 апреля 1994 г. N ВБ/2053 Временных методических рекомендаций по выявлению монопольных цен*(479).
При совершении данных противоправных действий нарушаются не только частные права и интересы отдельных субъектов предпринимательства и потребителей, но и установленный государством режим свободного ценообразования. Ведь свобода договора предполагает свободу установления цены, т.е. формирование последней под влиянием спроса и предложения, а не искусственными способами.
Исключения составляют предусмотренные законом случаи государственного регулирования цен (тарифов). Такое регулирование распространяется, в частности, на продукцию субъектов естественных монополий (например, на электрическую и тепловую энергию, железнодорожные перевозки, транспортировку нефти, почтовую связь и т.д. - ст.4 Закона о естественных монополиях).
Односторонние (недоговорные) злоупотребления непосредственно не связаны с заключением договоров, а носят односторонний характер.
К ним относятся:
изъятие товаров из обращения, целью или результатом которого является создание или поддержание дефицита на рынке либо повышение цен;
создание препятствий доступу на рынок (выходу с рынка) другим хозяйствующим субъектам;
сокращение или прекращение производства товаров, на которые имеются спрос или заказы потребителей, при наличии безубыточной возможности их производства (п.1 ст.5 Закона о конкуренции на товарных рынках).
Соглашения (согласованные действия) субъектов предпринимательства, ограничивающие конкуренцию. Правонарушения, относящиеся к этому виду монополистической деятельности, в свою очередь, подразделяются на две группы:
горизонтальные (картельные) соглашения (согласованные действия);
вертикальные соглашения (согласованные действия).
Форма соглашений (согласованных действий) не имеет значения для установления их противоправности. Закон признает недопустимыми соглашения (согласованные действия), достигнутые в любой форме (ст.6 Закона о конкуренции на товарных рынках, ст.6 Закона о конкуренции на финансовых рынках). К основным из них относятся:
а) письменные соглашения (договоры), заключенные путем составления одного или нескольких документов (договоров) либо путем обмена письменными документами;
б) устные соглашения и договоренности (на конференциях, совещаниях и т.п.), если факт их заключения подтверждается доказательствами;
в) согласованные фактические действия субъектов предпринимательства по координации предпринимательской деятельности, которые вынуждают других лиц (субъектов предпринимательства или потребителей) придерживаться определенного поведения на рынке.
Горизонтальные (картельные) соглашения (согласованные действия). Таковыми признаются соглашения (договоры), иные сделки или осуществление согласованных действий конкурирующими субъектами предпринимательства (потенциальными конкурентами), т.е. действующими на рынке одного товара (взаимозаменяемых товаров - см. п.1 ст.6 Закона о конкуренции на товарных рынках).
В прежней редакции Закон о конкуренции на товарных рынках признавал подобные соглашения (согласованные действия) противоправными, лишь если их участники в совокупности обладали на рынке определенного товара долей более 35%. В настоящее время наличие такой доли не требуется.
На финансовых рынках закон также не предусматривает для финансовых организаций наличие какой-либо доли для признания их соглашений противоправными. Из этого следует, что таковыми они признаются независимо от доли этих субъектов на рынке.
Законодательство содержит примерный перечень запрещенных горизонтальных соглашений (согласованных действий), которые направлены на:
установление (поддержание) цен (тарифов), скидок, надбавок (доплат), наценок, процентных ставок;
повышение, снижение или поддержание цен на торгах (в том числе на аукционах);
раздел рынка по территориальному принципу, по объему продаж или закупок, по ассортименту реализуемых товаров либо по кругу продавцов или покупателей (заказчиков), по видам или потребителям финансовых услуг;
ограничение доступа на рынок или устранение с него других хозяйствующих субъектов и финансовых организаций в качестве продавцов определенных товаров(услуг) или их покупателей (заказчиков);
отказ от заключения договоров с определенными продавцами или покупателями (заказчиками);
установление необоснованных критериев членства, являющихся барьерами при вступлении в платежные и иные системы, без участия в которых конкурирующие между собой финансовые организации не смогут предоставить своим потребителям необходимые финансовые услуги, для конкуренции на рынке финансовых услуг (см. п.1 ст.6 Закона о конкуренции на товарных рынках, ст.6 Закона о конкуренции на финансовых рынках).
Указанные правонарушения признаются абсолютно неправомерными, т.е. закон исключает возможность признания их правомерными и доказывания правонарушителем превышения положительного эффекта над негативными последствиями. Однако в отношении других (прямо не перечисленных в законе) подобных соглашений (согласованных действий) допускается возможность доказывания их правомерности (см. п.2 ст.6 Закона о конкуренции на товарных рынках).
Рассмотренные выше горизонтальные соглашения получили наименование картельных. Картель используется для обозначения устойчивых союзов и соглашений, посредством которых их участники (конкуренты), сохраняя юридическую самостоятельность, вырабатывают общую политику на рынке, делят его территорию между собой, ограничивают доступ на рынок других хозяйствующих субъектов, устанавливают единые цены и т.д.
Вертикальные соглашения (согласованные действия). Они достигаются между неконкурирующими субъектами предпринимательства, т.е. между получающими (потенциальными приобретателями) и предоставляющими (потенциальными продавцами) товар (взаимозаменяемые товары). Закон признает такие соглашения (согласованные действия) противоправными при наличии в совокупности двух условий:
если они имеют или могут иметь своим результатом недопущение, ограничение, устранение конкуренции на рынке;
совокупная доля хозяйствующих субъектов на товарном рынке, являющихся участниками таких соглашений (согласованных действий), превышает долю более 35% (п.3 ст.6 Закона о конкуренции на товарных рынках).
Ранее Закон о конкуренции на товарных рынках существенно ограничивал круг неправомерных соглашений (согласованных действий). В частности, для признания их противоправными Закон требовал, чтобы один из участников таких соглашений (согласованных действий) занимал доминирующее положение на рынке. В настоящее время это не требуется.
Законодательство не содержит перечня вертикальных соглашений (согласованных действий). Они могут быть направлены на достижение тех же целей (результатов), что и вышеупомянутые горизонтальные (картельные) соглашения.
В исключительных случаях вертикальные соглашения (согласованные действия) могут быть признаны правомерными, если субъектами предпринимательства будет доказано, что положительный эффект превысит их негативные последствия.
Неправомерная координация. Закон о конкуренции на товарных рынках запрещает также координацию предпринимательской деятельности коммерческих организаций, которая имеет либо может иметь своим результатом ограничение конкуренции (п.5 ст.6 Закона). Причем неправомерная координация может сочетаться с заключением горизонтальных (картельных) и вертикальных соглашений.
Нарушение данного запрета является основанием для ликвидации в судебном порядке организации, осуществляющей координацию предпринимательской деятельности, по иску антимонопольного органа.
Следует иметь в виду, что законодательство предоставляет право коммерческим организациям в целях координации их предпринимательской деятельности создавать объединения в форме союзов или ассоциаций, являющихся некоммерческими организациями (п.1 ст.121 ГК РФ). Определения понятия "координация" закон не содержит. Координация предполагает согласование действий хозяйствующих субъектов в различных сферах предпринимательской деятельности (с осуществлением функций руководства (управления) друг другом и без такового). Недопустимой и противоречащей антимонопольному законодательству последняя признается лишь в том случае, если она имеет либо может иметь своим результатом ограничение конкуренции.
Неправомерная деятельность органов государственной власти и органов местного самоуправления по ограничению конкуренции. Как уже отмечалось, российское законодательство более не относит к монополистической деятельности действия (бездействие) органов государственной власти и органов местного самоуправления, направленные на недопущение, ограничение и устранение конкуренции.
В отличие от субъектов предпринимательства, которые могут быть субъектами монопольного (доминирующего) положения на рынке, органы государственной власти, органы местного самоуправления и их должностные лица лишены этого права, так как им вообще запрещено заниматься предпринимательской деятельностью. Они не признаются субъектами монополии (доминирующего положения) и конкуренции на рынке, и потому закон не упоминает их при определении этих понятий.
Тем не менее противоправное поведение органов государственной власти, органов местного самоуправления, направленное на недопущение, ограничение или устранение конкуренции, является общественно опасным в связи с тем, что данные субъекты используют публичную власть с целью неправомерного получения доходов или иных привилегий, нарушают права и законные интересы предпринимателей, препятствуют добросовестной конкуренции.
Правонарушения органов исполнительной власти и органов местного самоуправления закон подразделяет по аналогии с монополистической деятельностью субъектов предпринимательства на следующие виды:
индивидуальные акты и действия;
соглашения (согласованные действия), ограничивающие конкуренцию.
Индивидуальные акты и действия в антимонопольном законодательстве именуются как акты и действия федеральных органов государственной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления, иных наделенных функциями или правами указанных органов власти организаций или органов (ст.7 Закона о конкуренции на товарных рынках, ст.12 Закона о конкуренции на финансовых рынках).
Указанным органам и организациям запрещается принимать акты и (или) совершать действия, которые ограничивают самостоятельность субъектов предпринимательства, создают дискриминационные условия их деятельности, если такие акты или действия имеют либо могут иметь своим результатом недопущение, ограничение, устранение конкуренции и ущемление интересов хозяйствующих субъектов. В частности, подлежат запрету:
введение ограничений на создание новых хозяйствующих субъектов и финансовых организаций в какой-либо сфере деятельности;
необоснованное воспрепятствование созданию новых хозяйствующих субъектов и финансовых организаций в какой-либо сфере деятельности;
установление запретов на осуществление отдельных видов деятельности или производство определенных видов товаров, за исключением случаев, установленных законодательством РФ;
необоснованное воспрепятствование осуществлению деятельности хозяйствующих субъектов и финансовых организаций в какой-либо сфере;
ограничение доступа финансовых организаций на рынок финансовых услуг или устранение с него финансовых организаций;
установление норм, ограничивающих потребителям финансовых услуг выбор финансовых организаций;
установление запретов на продажу (покупку, обмен, приобретение) товаров из одного региона Российской Федерации (республики, края, области, района, города, района в городе) в другой или иным образом ограничение прав хозяйствующих субъектов на продажу (приобретение, покупку, обмен) товаров;
выдача хозяйствующим субъектам указаний о первоочередной поставке товаров (выполнении работ, оказании услуг) определенному кругу покупателей (заказчиков) или о приоритетном заключении договоров без учета установленных законодательными или иными нормативными актами РФ приоритетов;
необоснованное предоставление отдельному хозяйствующему субъекту или финансовой организации (либо нескольким таковым) льгот, ставящих их в преимущественное положение по отношению к другим хозяйствующим субъектам или финансовым организациям, работающим на рынок того же товара (услуги) (см. п.1 ст.7 Закона о конкуренции на товарных рынках, ст.12 Закона о конкуренции на финансовых рынках).
В действующем законодательстве содержится ряд положений, устанавливающих недопустимость неправомерных ограничений на создание юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. Так, отказ в государственной регистрации юридического лица допускается только в случаях, установленных законом; отказ в государственной регистрации, а также уклонение от такой регистрации могут быть обжалованы в суд (п.1 ст.51 ГК).
Недопустимость установления запретов на перемещение товаров из одного региона в другой установлена Конституцией РФ. Так, ограничения перемещения товаров и услуг могут вводиться в соответствии с федеральным законом, если это необходимо для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и культурных ценностей (ч.2 ст.74 Конституции РФ).
Ограничения и запреты, вводимые актами государственных органов исполнительной власти или органов местного самоуправления, являются неправомерными.
Обязанности о первоочередной поставке товаров определенному кругу покупателей или о приоритетном заключении договоров могут устанавливаться только законодательными и иными нормативными актами федерального уровня. Такие обязанности возложены, в частности, на поставщиков, занимающих доминирующее положение на рынке определенного товара, в отношении заключения контрактов на поставку товаров для государственных нужд (п.2 ст.5 Закона о поставках продукции для государственных нужд) и т.д.
Предоставление льгот, не предусмотренных действующим законодательством РФ, либо предоставление их отдельному или нескольким субъектам предпринимательства, а не неопределенному числу лиц соответствующей группы, имеющих право на льготы, является незаконным.
Проекты решений органов исполнительной власти, органов местного самоуправления, иных наделенных функциями или правами указанных органов власти организаций или органов по вопросам о предоставлении льгот и преимуществ отдельному субъекту предпринимательства или нескольким таковым подлежат согласованию с антимонопольным органом (п.2 ст.7 Закона о конкуренции на товарных рынках).
Следует учитывать, что законодательство России запрещает наделять органы исполнительной власти, органы местного самоуправления и иные подобные органы и организации полномочиями, осуществление которых имеет либо может иметь своим результатом ограничение конкуренции. Запрету подлежит также совмещение функций указанных органов или организаций с функциями субъектов предпринимательства, а также наделение субъектов предпринимательства функциями и правами указанных органов, в том числе функциями и правами органов государственного надзора, за исключением случаев, предусмотренных законодательными актами РФ (см. п.3 ст.7 Закона о конкуренции на товарных рынках).
Неправомерные соглашения (согласованные действия), ограничивающие конкуренцию, могут достигаться между:
а) федеральными органами исполнительной власти, органами государственной власти субъектов РФ, органами местного самоуправления, иными наделенными функциями или правами указанных органов власти организаций или органов, выступающими сторонами таких соглашений (согласованных действий);
б) указанными органами власти (и организациями), с одной стороны, и субъектами предпринимательства - с другой.
Форма соглашений (согласованных действий) может быть любая: устная, письменная, фактические согласованные действия.
Однако подобные соглашения (согласованные действия) являются противоправными, если в результате их совершения имеются или могут иметь место недопущение, ограничение, устранение конкуренции и ущемление интересов субъектов предпринимательства. Законодательство содержит примерный перечень подобных соглашений (согласованных действий), которые приводят или могут привести к следующим последствиям:
разделу рынка по территориальному принципу, по объему продаж или закупок, по ассортименту реализуемых товаров либо по кругу продавцов или покупателей (заказчиков);
ограничению доступа на рынок или устранению с него субъектов предпринимательства;
повышению, снижению или поддержанию цен (тарифов), за исключением случаев, если заключение таких соглашений допускается федеральными законами или нормативными правовыми актами Президента РФ и Правительства РФ (ст.8 Закона о конкуренции на товарных рынках, ст.6 Закона о конкуренции на финансовых рынках).
Рассматриваемые правонарушения не могут в каких-либо исключительных случаях быть признаны правомерными (путем доказывания превышения их положительного эффекта над негативными последствиями).
Следует отметить, что ранее Закон о конкуренции на товарных рынках (ст.9) относил к монополистической деятельности нарушение запрета на участие в предпринимательской деятельности должностными лицами органов государственной власти и государственного управления (например, нарушение запретов иметь в собственности предприятия; голосовать посредством принадлежащих им акций (долей) при принятии решений общим собранием хозяйственного товарищества или общества и т.п.).
Подобные запреты предусмотрены нормами различных законодательных актов (например, об основах государственной службы, о статусе судей и др.).
В связи с этим Закон о конкуренции на товарных рынках в редакции от 9 октября 2002 г. обоснованно исключил указанные неправомерные действия должностных лиц из числа нарушений антимонопольного законодательства.
